Мордовцев Даниил Лукич

Родился Д. Л. Мордовцев 7 (19) декабря 1830 г. в слободе Даниловке Области Войска Донского в семье, принадлежавшей к старинному казачьему роду. Отец его Лука Андреевич, служивший управляющим у помещиков Ефремовых, рано умер, оставив дочь и четырех сыновей, младшему из которых шел первый год. Первым учителем пятилетнего Даниила стал слободской дьячок Фёдор Листов. Он обучал ребёнка по старославянским книгам, которые в изобилии водились в доме Мордовцевых. По воспоминаниям односельчан, отец будущего писателя «был хохол старого закала, начетник, любитель древней письменности и обладатель обширной старинной библиотеки». Отсюда у мальчика ранняя тяга к грамоте, цепкая память, художественная одаренность, которая помогла ему в 7 лет сочинить стихи, написав их старославянскими буквами.

Его беззаботное детство оборвалось вместе со смертью матери. Несколько лет он вместе с братьями учился в четырехклассном окружном училище станицы Усть-Медведицкой. Впервые в Саратов он попал в августе 1844 года, когда его, четырнадцатилетнего мальчика, приняли во второй класс мужской гимназии. Здесь будущий писатель быстро становится одним из лучших учеников. Он много читает, успешно развивает лингвистические способности, организует литературный журнал. Здесь он знакомится с Александром Николаевичем Пыпиным, а через него с двоюродным братом Пыпина Н. Г. Чернышевским.

В 1850 г. Мордовцев поступает на историко-филологический факультет Казанского университета, но после первого курса переводится на словесное отделение Петербургского университета при поддержке Измаила Ивановича Срезневского, выдающегося ученого-слависта, создателя трехтомного «Словаря древнерусского языка».

Под руководством И. И. Срезневского Д. Л. Мордовцев пишет научную работу «О языке «Русской правды», за которую получает золотую медаль. В 1854 г. он заканчивает историко-филологический факультет университета со степенью кандидата и возвращается в Саратов, где становится домашним учителем.

Формирование общественно-политических, научных, литературных взглядов Мордовцева совпало с важным и поворотным в истории России временем. Поражение в Крымской войне обнажило ужасающую экономическую и культурную отсталость страны. В этих условиях неизбежным явлением становится подъем общественно-политических настроений, заметное оживление общественной жизни, достигшее наивысшего подъема в годы первой русской революционной ситуации конца 50-х — начала 60-х годов.

В этом политическом водовороте Мордовцев проявил себя как носитель подлинно демократических убеждений, тесно связанный с революционно-демократическим лагерем. В мемуарах “Из минувшего и пережитого” Мордовцев вспоминал: “Пятидесятые годы, как вы, люди добрые, помните, а точнее конец пятидесятых годов, — это были годы всяческих обличений. Герцен громко звонил в свой говорящий “Колокол” в Лондоне... Щедрин обличал всех... Отец Тарас и батагом и пугачом мордовал всякую щедрую неправду, что весь мир заполонила... А как говорится: куда иголка — туда и нитка. Я и был тогда такой же ниткой, куда Герцен и отец Тарас, туда и я”.

Почти два года прожил он без определенных занятий, перебиваясь уроками. Там вскоре по приезде он познакомился с вдовой коллежского советника Никандра Васильевича Пасхалова, Анной Никаноровной (урожденной Залетаевой), жившей на широкую ногу. Пасхалова по тому времени считалась выдающейся женщиной в Саратове. Она славилась умом и образованием, писала под псевдонимом А. Б-цъ статьи и стихи (с 1842 г.), собирала вместе с Костомаровым народный песни местного края и издавала сборники их. Еще до приезда Мордовцева Анна Николаевна поместила в «Известиях академии наук» несколько песен и былин, записанных ею в окрестностях города.

Она занимала обширную квартиру в доме матери на углу Царицынской и Большой Сергеевской улиц, приносившем значительный доход. Кроме того, мать имела небольшое поместье в окрестностях Саратова. Да и у Анны Николаевны остались после мужа кое-какие деньги, которыми она, как опекунша над малолетними детьми, распоряжалась довольно умело, отдавая их в в рост под закладные.

Чем она очаровала и привлекла к себе Мордовцева — сказать трудно. Во всяком случае не красотой и молодостью, так какие ей в то время шел 32 год. Должно быть, какие-нибудь уж очень критические обстоятельства заставили Мордовцева осенью того же 1854 года жениться на женщине старше себя (А. Н. родилась в 1823 году). Через свою жену Мордовцев близко познакомился с Н.Г. Чернышевским, который стал частым гостем в их доме и с историком Н. И. Костомаровым проживающем в ссылке в Саратове.

16 августа 1856 года Мордовцев был назначен на пост начальника губернского стола с обязанностями переводчика, а также стал редактором неофициальной части «Губернских ведомостей». Пользуясь возможностями, предоставленными ему новой должностью, Мордовцев собирает богатый материал по истории Саратовского края, который он публикует в «Губернских ведомостях». В 1859 году вместе с Костомаровым публикует «Малороссийский литературный сборник», куда попадают его произведения на украинском языке. В этом же году выходит его первый исторический рассказ «Медведицкий бурлак». Мордовцев заявляет о себе как историческом писателе.

В 60-е и 70-е гг. выходят обширные исторические исследования писателя, посвященные народным движениям: «Пугачевщина» (1866), «Самозванцы и понизовая вольница» (1867), «Гайдаматчина» (1870), «Политические движения русского народа» (1871), «Русские исторические женщины допетровской Руси» (1874), «Русские женщины нового времени» (1874), «Исторические пропилеи» (1889), «Накануне воли» (1889). Мордовцев написал обширный труд «Десятилетие русского земства» (Отеч. записки. – 1875). Оценивая свой вклад в исторические науки, Мордовцев писал: «Полагаем, что этим скромным делом мы все-таки положили первый камень под великое здание будущей истории русского народа».

Мордовцев был противником насилия в развитии общества: «Один из таких вопросов меня занимал постоянно, это – на стороне какого исторического процесса развития человеческих обществ лежит залог будущего, успехи знаний, добра и правды, какой исторический рост человеческих групп действительно двигает вперед человечество – свободный или насильственный? Мне всегда казалось, что последний не имеет будущего, а если и имеет, то очень мрачное!».

В 1864 году Мордовцев покидает Саратов из-за трений с новым губернатором и уезжает в Петербург, где занимает должность младшего столоначальника в хозяйственном департаменте министерства внутренних дел.

В 1867 году Д. Л. Мордовцев вновь вернулся в Саратов и прожил здесь ещё шесть лет. В период 1867-1873 гг. он служил младшим помощником правителя канцелярии губернатора, правителем этой канцелярии, секретарем губернского статистического комитета. Публикует в журнале «Дело» обличительные очерки под рубрикой «Накануне воли» о жизни крестьян и помещиков, чем вызывает недовольство начальства. Губернатор М. Н. Галкин-Враский решил сделать правителем дел губернаторской канцелярии своего знакомого П. А. Титова. Губернатор откровенно заявил Д. Л. Мордовцеву, что не желает, «чтобы во главе канцелярии стоял писатель-либерал, чуть ли не революционного направления». Это и побудило писателя перейти на службу в министерство путей сообщения статистиком.

В 1872 году писатель перебирается в Петербург. Здесь в 1873 году он устраивается на службу в министерство путей сообщения, где дослужился до чина действительного статского советника. Поборник земской реформы, Мордовцев поместил в «Отечественных записках» ряд обзоров, составивших книгу «Десятилетие русского земства» (СПб., 1877). В 1870-е гг. он часто публиковался в «Голосе», «Деле», «Всемирном труде», «Неделе» и других изданиях. Взгляды его (по оценке марксистской «Литературной энциклопедии») представляли «весьма путаную смесь умеренного народничества, „славянских“ симпатий и украинского национализма» с идеализацией старорусского уклада

В отличие от украинофила Данилевского Мордовцева интересовали в истории не цари и придворные, а народные массы. Он считал, что идеал исторического произведения состоит в «обстоятельной, беспристрастно и умно-художественно нарисованной картине того, как пахал землю, вносил подати, отбывал рекрутчину, благоденствовал и страдал русский народ, как он коснел или развивался, как подчас он бунтовал и разбойничал целыми массами, воровал и бегал тоже массами, в то время, когда для счастия его работали генералы, полководцы и законодатели».

В основе любого строя Мордовцев видел две противоположные силы — центробежную и центростремительную. Мордовцев был сторонником центробежных сил, им он посвящал свои исторические произведения. В связи с этим его часто критиковали за недооценку роли в историческом процессе «вертикали власти», то есть столицы, центра, монарха.

К этому периоду относятся первые успешные опыты в области исторической художественной литературы. Один за другим появляются романы и повести: «Идеалисты и реалисты» (1876), «Великий раскол» (1878), Лжедмитрий» (1879), «Двенадцатый год» (1880), «Царь и гетман» (1880), «Мамаево побоище» (1881), «Господин Великий Новгород» (1882), «Сагайдачный» (1882), «Авантюристы» (1886), «За чьи грехи?» (1891), Державный плотник» (1899). Лучшие романы и повести писателя, проникнутые душевным теплом к простому человеку, посвящены истории раскола на Руси и народной жизни Украины XVII в.

В 1885 году покончил с собой приёмный сын писателя Виктор Пасхалов, вскоре за тем ушла из жизни жена Мордовцева. Мордовцев оставляет службу и переезжает в Ростов-на-Дону. Он совершает ряд путешествий в Египет, Палестину, Францию, Италию и Испанию. С 1898 года сотрудничает в Благотворительном обществе издания общеполезных и дешёвых книг.

В 1896 г. в свет вышел еще один исторический роман Д. Л. Мордовцева «Железом и кровью» о завоевании Кавказа – «таинственного, чарующего и страшного источника боевых тревог и боевой славы». Центральным героем романа является «проконсул Кавказа», герой Отечественной войны 1812 года генерал А. П. Ермолов.

Значительная часть романа рассказывает о дипломатической службе русского писателя А. С. Грибоедова на Кавказе и в Персии, об истории его знакомства с княжной Ниной Чавчавадзе и женитьбы на ней, трагической гибели в Персии.

Д. Л. Мордовцев много путешествовал. «Весну и лето прошлого года я хорошо прошатался по Кавказу, где и сейчас орел рвет сердце Прометею за небесный огонь, и был в Закавказье, в Крыму, где когда-то наши казаки в неволе жили и в кандалах умирали, а весной 1881 г. зашло мне в голову отправиться в тот далекий край, который мне снился – и отправился я в саму Африку, в Египет». Путевые очерки Мордовцева объединены в книгах «Поездка в Иерусалим», «На Арарат», «В гостях у Тамерлана», «По Испании», «По Италии», «Поездка к пирамидам».

Д. Л. Мордовцев, поднимаясь на Арарат, простудился и заболел воспалением легких. После продолжительного лечения, он побывал на юге Франции, в Испании и Италии. По воспоминаниям А. Е. Кауфмана: «Рецидив этой болезни в 1905 г. и свел Д. Л. Мордовцева преждевременно в могилу». 24 апреля 1905 года в Петербурге широко отмечалось пятидесятилетие литературного творчества писателя. Но петербургский климат плохо сказался на здоровье писателя, в мае обострилась старая болезнь Мордовцева — воспаление лёгких. Он возвращается в Ростов, а оттуда на дачу брата в Кисловодске. Мордовцев полагал, что климат Кисловодска укрепит его здоровье, но писатель оставался прикованным к постели.

Мордовцев умер в том же году, в возрасте 74 лет. Перед кончиной Даниил Лукич произнес следующую характерную для него фразу: «Ах, как хорошо быть со всеми в дружбе, всех любить и быть любимым!..» Его похоронили подле родителей на Новосёловском кладбище Ростова-на-Дону. Сегодня памятник с его могилы находится на Братском кладбище Ростова-на-Дону. Саму могилу переносить не стали, она была уничтожена вместе с Новопоселенческим кладбищем.

Мордовцев был любим и это красноречиво показали его похороны. Учащаяся молодежь взяла на себя все хлопоты по устройству похорон писателя, так как его дочь и брат были сильно потрясены. Гроб, покрытый венками с весьма трогательными надписями… несли на руках, несмотря на крутизну подъема. У гроба Мордовцева в Кисловодске и Пятигорске произносились горячие речи, характеризовавшие покойного как писателя, общественного деятеля и гражданина. Всю дорогу по улицам Кисловодска и Пятигорска и у поезда гроб напутствовали распространенным в то время похоронным гимном».

Многогранное творчество талантливого прозаика, публициста, историка Д. Л. Мордовцева снискало ему в разные периоды жизни нашей страны и широчайший успех, и долгое забвение, и, наконец, достойное возрождение. Писатель-демократ в широких читательских кругах имел славу «Вальтера Скотта отечественного Парнаса». Его первый биограф П. В. Быков писал: «А наш российский Вальтер Скотт нам еще дороже, потому что он любвеобильнее, мягче, жизненней английского, потому что в Мордовцеве гармонично сочетались родственные ему черты английского поэта, романиста и историка и богатая романтическая фантазия, высокий полет мысли, художественная простота и чарующая увлекательность…»

Исследования, проводившиеся в дореволюционный период в губернских библиотеках России, свидетельствовали, что исторические романы и повести Мордовцева занимали у читателей одно из первых мест по известности. Поражает объем литературной деятельности писателя: шестьдесят томов художественной прозы и очерков, громадное количество статей и фельетонов, десятки историко-краеведческих трудов. Это был незаурядный, творчески одаренный человек, который «всегда и во всех областях литературного слова оставался верным народному благу».

В Ростове на Дону есть мемориальная доска посвященная Д.Л. Мордовцеву. Надпись на мемориальной доске: "Здесь в доме брата с 1885 по 1905 гг. жил писатель уроженец Дона Д.Л. Мордовцев".

Жизнь писателя Мордовцева была неразрывно связана с Саратовом, жаль, что в наше время не осталось никаких памятных объектов связанных с этим. Мордовцев достоин памяти потомков быть может больше многих сегодня обласканных писателей. А Саратов достоин быть главным городом чествования этого незаурядного человека, чья общественной и литературной деятельности писателя и историка на протяжении 50-60-х годов XIX века была связана с Саратовом.